Описаний этого состояния уйма — как обиходных, так и научных: «Все вокруг опротивели», «Никого не хочу видеть», «Отравление людьми», «Физически не могу ни с кем общаться». Бывает с вами такое? Когда выходишь на улицу, а там — ужас: прохожих в сто раз больше, чем в Китае! Появляешься в офисе — и коллеги, будто сговорившись, дергают тебя, навязывают общение, без конца требуют внимания. Захочешь передохнуть от утомительных разговоров — так нет же: взбесившаяся телефонная трубка забивает и забивает твою голову назойливыми голосами... Скорей бы убежать от этого многолюдья. Забиться в нору. И «ощутить сиротство как блаженство» — спасибо Ахмадулиной за поэтическую трактовку медицинского термина «синдром эмоционального выгорания».
Признаки эмоционального выгорания:
• Не хочется никого видеть, слышать, ни с кем общаться.
• Непреходящая усталость.
• «Затуманенность» головы, мигрень, тошнота.
• Бессонница на фоне возбуждения: состояние «так устал, что нет сил заснуть». Нежелание просыпаться по утрам.
• Эмоциональная опустошенность (ощущение «выжатого лимона»).
• Симптомы астенизации: учащенное сердцебиение, расширенные зрачки,
бледность кожи.
• Раздражительность, нетерпеливость.
• Утрата способности принимать решения.
• Чувство разочарования в выбранной деятельности.
• Обострение хронических заболеваний.
Эмоциональный каннибализм
Научный термин «burnout» («эмоциональное выгорание») в 1974 году придумал и ввел в оборот американский психолог Фредеберг. Собственно говоря, психолог ничего не придумывал, просто его пациенты при описании своего состояния настолько часто употребляли словосочетание «Я выжжен, душа — пепелище», что Фредебергу осталось только придать метафоре статус диагноза. И синдром эмоционального выгорания «пошел в народ». Поначалу этот диагноз ставили всем, у кого наблюдались характерные признаки «истощения от общения». Пациенты весьма красочно описывали свои переживания — «Окружающие съедают меня по кусочку, пьют мою энергию, пожирают мои эмоции» — и жаловались на усталость, чувство бессилия, истощение, частые головные боли, бессонницу. Расстройство громко окрестили в околонаучных изданиях «эмоциональным каннибализмом» и объявили неизбежным психологическим злом нашего времени: ведь общение, главный виновник всех бед, присутствует буквально во всем, чем мы занимаемся — будь то отношения с родственниками или профессиональная деятельность.
Прошло время, и специалисты, раздающие звучный диагноз направо и налево, призадумались. Что-то не складывалось: На работе нужно потеть, но не гореть
запись «burnout» мелькала в медицинских картах и злостных мизантропов, и уставших от родительских придирок барышень, и запутавшихся в любовных отношениях мужчин, и издерганных капризными детьми мамочек, и даже психопатов, время от времени испытывающих желание «взять в руки автомат и всех их!» У перечисленных пациентов, несомненно, имелись проблемы, но они были связаны с разными причинами и касались общения с конкретными людьми, а не общения как такового вообще. Психологи и психиатры присмотрелись к диагнозу «эмоциональное выгорание» внимательней.
Выяснилось, что у многих жалующихся на «интоксикацию общением» есть одна общая черта: их профессиональный успех напрямую зависел от качества и количества общения с другими людьми. И диагноз «синдром эмоционального выгорания», покинув медкарты домохозяек, водителей, ювелиров и т. д., перекочевал в разряд расстройств, именуемых в психологии профессиональной деформацией. А именно — стал досадной прерогативой тех, кто по долгу службы вынужден тесно общаться с людьми. В группу риска попали (по степени снижения вероятности эмоционального выгорания): психотерапевты, педагоги, журналисты, руководители всех рангов, в том числе менеджеры, а также сиделки, гувернантки, врачи, медсестры и другие. Жертв эмоционального каннибализма специалисты стали называть «сгорающими» или «выгоревшими» — в зависимости от тяжести расстройства.
Отвращение и ненависть
Несколько лет назад Американский национальный институт проблем здоровья и профессиональной безопасности опубликовал данные, из которых следует, что во всем мире из 40 миллионов человек, страдающих синдромом хронической усталости, две трети, вероятнее всего, поражены не собственно хронической усталостью, а клинической формой «burnout».И основная причина их недомогания не столько профессиональные перегрузки, авралы, стрессы, ненормированный рабочий день, боязнь потерять работу и страх оказаться некомпетентным (все перечисленное является пусковым механизмом для хронической усталости), сколько перенасыщение контактами с другими людьми — что называется, под самую завязку. Ситуация складывается тупиковая: ведь именно в общении и состоит суть профессиональной деятельности тех, кто из-за эмоционального выгорания уже не в силах не то что говорить — даже видеть своих клиентов или партнеров. Загнанный в ловушку «Не могу общаться, но не могу и не общаться» человек испытывает сильный стресс. Переутомление перемежается раздражением — вплоть до приступов так называемого офисного бешенства, когда люди выплескивают на коллег или клиентов немотивированную агрессию. Согласно исследованиям британских социологов, каждый второй сотрудник хоть раз, да впадал на своем рабочем месте в неконтролируемое бешенство. Однако немотивированная агрессия — это уже последняя степень эмоционального выгорания. К счастью, «burnout» подкрадывается к человеку исподволь. А значит, у нас есть время, чтобы понять, что происходит, и не позволить себе вы гореть дотла.
Первая стадия синдрома хронической усталости— «эмоциональный дефицит». Работа, еще недавно приносившая удовольствие, вызывает отвращение. Врач понимает, что уже не хочет помогать своим пациентам, педагог — что ему тошно от одной лишь мысли о предстоящей лекции, у журналиста сводит скулы от необходимости договориться об интервью. «Сгорающие» делают малоприятное открытие: привычные ситуации, в которых они легко, а главное — эффективно взаимодействовали с людьми, почему-то стали затруднительными. Жертвы выгорания все чаще и чаще допускают оплошности, выполняя простейшие профессиональные обязанности. Растет обидчивость, раздражительность: «Почему я должен терпеть их всех? Я не железный!».
На второй стадии «эмоциональной отстраненности» человек включает психологическую защиту, ставя барьер между собой и теми, с кем он должен работать. «Если от вас никуда не деться, я перестану обращать на вас внимание», — так можно охарактеризовать настроение «сгорающего». Эмоции оскудевают, ничто — ни позитивные, ни негативные обстоятельства — не вызывает душевного отклика. Человек превращается в бездушного робота, и это, конечно же, не остается незамеченным для партнеров или клиентов. Они недоумевают, обижаются, порой даже обрывают контакты. На этой стадии качество работы «сгорающего» начинает ощутимо снижаться.
Многие избавились бы от эмоционального выгорания еще на начальных стадиях, если
бы не признались в своем состоянии руководству. Несколько тайм-аутов в виде
отпуска или командировки помогают восстановить эмоциональный ресурс.
